In the criminal process, the Supreme Court of the Russian Federation plays a key role, as its decisions and explanations not only comment on the current legislation, but also shape the practice of its application, having a direct and significant impact on the implementation of the rights of all participants in the criminal process. This article examines the procedural issues of the influence of judicial practice on the implementation of the rights of participants in criminal proceedings.
implementation of the rights of participants in criminal proceedings, explanations by the highest judicial bodies, the principle of temporal validity, retroactive force of the law, judicial practice.
Уголовное судопроизводство – это сложный и многогранный механизм, призванный обеспечить защиту прав граждан и привлечение виновных к ответственности. В его основе находится закон, но реальное воплощение во многом определяется судебной практикой. Именно она становится тем самым «архитектором», который формирует механизм реализации прав всех участников уголовного процесса – от обвиняемого до потерпевшего.
Что такое судебная практика и почему она так важна?
По мнению Н. В. Ильютченко, под судебной практикой понимаются все принимаемые судами страны решения. Из чего следует, что в уголовном судопроизводстве она составляет часть всей судебной практики [1]. То есть судебной практикой можно назвать постановленные судами решения по конкретным уголовным делам, к их числу можно отнести и толкование норм закона высшими судебными инстанциями, в том числе Пленумом Верховного Суда РФ.
Н. В. Нестерова подразделяет судебную практику на следующие виды: текущая практика – это результат деятельности всех судов в виде решений, которые имеют важное значение для руководящей практики; прецедентная – это результат деятельности высших судов по конкретным уголовным делам с принятыми по ним решениями, обладающими общеобязательной силой, и, так называемая, «руководящая» практика, то есть сами разъяснения Верховного Суда РФ в виде постановлений его Пленума по применению законов, которые являются обязательными для судов [2, с. 1-5].
По общему правилу судебная практика не является самостоятельным источником права в том же смысле, что и закон, но играет важную роль в его толковании и применении.
Хотя некоторые авторы склонны относить разъяснения высших судебных органов к источникам уголовно-процессуального права.
Так, А. В. Гриненко в качестве информационных источников уголовного процесса выделяет судебную и прокурорско-следственную практику [3].
Вызывает интерес мнение В. В. Демидова, согласно которому разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по применению положений закона, данные им в постановлении, основаны на требованиях законодательства и обобщенной судебной практике по всей РФ и могут представлять, в каком-то смысле, судебный прецедент, становясь своеобразным ориентиром, который надлежит судам обязательно учитывать для постановления обоснованных и законных решений [4].
Председатель Верховного Cуда РФ И. В. Краснов в ноябре 2025 года рассказал о своем поручении ускорить внедрение технологий искусственного интеллекта в деятельность российской судебной системы. Согласно его мнению, указанные введения могут использоваться для анализа судебной практики, определения в ней противоречий и недостатков правового регулирования [5].
Если взять гражданское судопроизводство, то в нем есть тенденция отнесения судебной практики к источникам гражданско-процессуального права, поскольку с учетом изменений в ГПК суды могут в описательно-мотивировочной части решения ссылаться на разъяснения и обзоры высших судебных инстанций.
В уголовном судопроизводстве такого пока нет, но, возможно, в скором будущем это станет аналогично гражданскому процессу.
Ввиду того, что Верховный Суд РФ не относится к законодательным органам, при даче разъяснений его Пленум не вправе формировать в постановлении новые нормы уголовно-процессуального права и ликвидировать пробелы в нормативно-правовых актах, поскольку целью его постановлений является принятие актов, которые бы способствовали полному и точному применению уголовно-процессуального закона, определяя единообразие практики его реализации [6].
Если предположить, что некоторые толкования норм законодательства Пленумом Верховного Суда РФ по факту могут содержать новые нормы, регулирующие вопросы уголовного судопроизводства, будет вернее все-таки полагать, что они являются, в первую очередь, результатом трактования положений уголовно-процессуального закона в целях обеспечения единства судебной практики в уголовном процессе. С учетом вышесказанного, не имеется веских оснований для отнесения их к источникам уголовно-процессуального права [1, с. 205].
Следует согласиться с точкой зрения Н. М. Коркунова о том, что если судебную практику учитывать как самостоятельный источник права, то это то же самое, что дать суду право разрешать спор не согласно закону или обычаю, а по собственному убеждению, что может привести к судейскому произволу [7].
Верховный Суд РФ является высшим судебным органом по уголовным и иным делам, обладает уникальной компетенцией. Он не только рассматривает кассационные и надзорные жалобы, но и обобщает судебную практику, издавая постановления, которые обязательны для всех нижестоящих судов. Эти постановления, по сути, являются официальным толкованием норм уголовно-процессуального законодательства.
В этой связи хотелось бы остановиться на вопросе, может ли распространяться на разъяснения Верховного Суда РФ, содержащиеся в постановлениях Пленума, принцип действия их во времени в такой же мере, как на закон, и как это может повлиять на права участников уголовного судопроизводства?
Так, по уголовному делу в отношении М. А. по п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, согласно п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года № 14 в случаях, когда передача наркотического средства проводилась при проверочной закупке с участием оперативных подразделений в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», его действия подлежали квалификации по ч. 3 ст. 30 и соответствующей части ст. 228.1 УК РФ, так как в данном случае наркотическое средство изымалось из незаконного оборота. С учетом изменений, принятых Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2015 года № 30, изъятие сотрудниками правоохранительных органов из незаконного оборота указанных средств, веществ, растений никак не влияет на квалификацию как оконченного преступления. С учетом этой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении № 1-П от 21 января 2010 года, сформулированные в последнем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ разъяснения обязательны для нижестоящих судов, применительно к рассмотрению уголовных дел о преступлениях, совершенных после 30 июня 2015 года. С учетом этого, действия М. А. переквалифицированы судом кассационной инстанции на ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.
Аналогичное решение принял суд апелляционной инстанции по уголовному делу в отношении Э., дополнительно указав в своем постановлении о применении принципа действия закона во времени, в частности обратной силы закона.
Ведь совершенно верно заметил Г. В. Панов, что в приведенных примерах Верховный Суд дает толкование одной и той же нормы закона, а именно: положений ст. 228.1 УК РФ, в части действия, являющегося элементом объективной стороны состава указанного преступления, причем описание объективной стороны в самом уголовном законе не изменялось, так же, как и положения об оконченном и неоконченном преступлении, изменение же позиции высшего судебного органа в указанных ситуациях ведет к существенному ухудшению положения обвиняемых [8].
В принятом в июне Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 10 дается толкование положений ст. 10 УК РФ об обратной силе закона, при этом нет какого-либо предписания о возможности и порядке применения указанных требований уголовного закона к постановлениям Верховного Суда РФ, в том числе Пленума.
Законодательного регулирования этого вопроса в уголовном судопроизводстве нет. Если обратить внимание на гражданское судопроизводство, то с учетом мнения Конституционного Суда РФ, отраженного в Постановлении № 24-П от 17 октября 2017 года, что законодатель должен предусмотреть право нового рассмотрения дела только с условием, что в соответствующем Постановлении Пленума или Президиума Верховного Суда РФ будет прямо указано на обратную силу сформулированной в нем правовой позиции применительно к делам с аналогичными фактическими обстоятельствами; кроме того, установить недопустимость обратной силы толкованию норм права, которые ведут к ухудшению положения лиц в сравнении как оно было определено в принятом судебном решении, были внесены соответствующие изменения в ГПК.
Так, согласно п. 5 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ к новым обстоятельствам, являющимися основанием для пересмотра вступивших в силу судебных постановлений, относятся указание в постановлении Пленума или Президиума Верховного Суда РФ на изменение практики применения нормы права, если в нем имеется определение о том, что эта позиция имеет обратную силу по отношению к аналогичным делам.
По нашему мнению, такое же положение необходимо внести в уголовно-процессуальный закон для урегулирования вопросов применения принципа действия во времени относительно разъяснений высших судебных органов.
Также имеет место влияние судебной практики, в частности разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, на реализацию прав участников уголовного судопроизводства, в том числе права на законный суд.
Правом на законный суд в последнее время все чаще Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ называют право, которое предусмотрено статьей 47 Конституции РФ. В ней закреплена гарантия того, что каждый человек имеет право на рассмотрение его дела тем судом (судьей), к подсудности которого оно отнесено законом.
Так, по уголовному делу в отношении К. А. установлено, что все инкриминируемые преступления совершены до внесения последующих изменений в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48. В действующей редакции Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 декабря 2022 года № 38 была изменена позиция, касающаяся места совершения мошенничества, состоящего в хищении безналичных денежных средств. В связи с чем, уголовное дело было передано по подсудности.
Но бывают случаи в практике, когда изменения в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ оказывают неоднозначное влияние.
К примеру, по уголовному делу мировым судьей в отношении С. был постановлен приговор по ч. 1 ст. 159.2 УК РФ. Данное решение суда первой инстанции было обжаловано, в том числе по мотивам нарушения правил о подсудности дела. Апелляционной инстанцией приговор был отменен, в том числе и по основаниям нарушения подсудности уголовного дела, то есть этим решением вышестоящей инстанции, которое сразу же вступило в законную силу, была определена территориальная подсудность данного дела, которое должно было рассматриваться мировым судьей другого судебного участка. Но само дело было возвращено в суд первой инстанции, который своим постановлением направил уголовное дело по подсудности мировому судье соответствующего судебного участка. Указанное судебное решение было также обжаловано. В это время было принято Постановление Пленума Верховного Суда РФ, которым были внесены изменения в части подсудности уголовных дел (в том числе и о преступлениях, предусмотренных ст. 159.2 УК РФ). И на основании указанного нового разъяснения высшего судебного органа, несмотря на установленную подсудность вступившим в законную силу решением суда, постановление о передаче дела по подсудности было отменено (тут же установлена новая территориальная подсудность уголовного дела – мировой судья, принявший решение о передаче дела по подсудности).
То есть имеется два вступивших в законную силу решения судов, установивших разную территориальную подсудность по одному и тому же уголовному делу. И здесь также возникает вопрос, чем руководствоваться суду? Вступившим в законную силу решением суда, которым уже определена подсудность по конкретному уголовному делу? Или разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ о подсудности по данной категории дел, которое принято после указанного выше решения? Как теперь реализовать права на законный суд участников процесса по этому уголовному делу?
На наш взгляд, вступившее в законную силу постановление суда об установлении подсудности по делу имеет более решающее значение в данной ситуации.
Таким образом, разъяснения Верховного Суда РФ играют фундаментальную роль в формировании и развитии уголовного процесса в России. Они не просто дополняют уголовно-процессуальный закон, но и выступают в качестве обязательных для исполнения судами толкований положений этого закона. Однако необходимо на законодательном уровне или высшим судебным органам дать рекомендации по применению судебной практики, в том числе разъяснений высших судов, в частности во времени (включая положения об обратной силе этих разъяснений, а не закона).
1. Golovko L. V., ed. The course of criminal procedure. Moscow: Statute Publ., 2016. (In Russ.).
2. Nesterova N. V. On the forms of judicial practice. Actual problems of law. Proceedings of the II International Scientific Conference, Moscow, October 2013. Moscow: Buki-Vedi Publ., 2013: 1-5. Available at: https://moluch.ru/conf/law/archive/112/4154. (In Russ.).
3. Grinenko A.V. The system of sources of criminal procedural law. Criminal procedural law: concept, content, sources. Materials of the scientific and practical conference dedicated to the 100th anniversary of the birth of Professor D. S. Karev. Moscow; 2006: 47-48. (In Russ.).
4. Demidov V. V. On the role and significance of the decisions of the Plenum. The Supreme Court of the Russian Federation. Available at: https://www.vsrf.ru/files/11552 /. (In Russ.).
5. The Head of the Supreme Court instructed to accelerate the introduction of AI into the Russian judicial system. Available at: https://www.cnews.ru/news/top/2025-11-05_predsedatel_verhovnogo. (In Russ.).
6. Petrikina A. A., Petrikin V. Yu. Modern problems of classification of sources of criminal procedure law. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennye-problemy-klassifikatsii-istochnikov-ugolovno-protsessualnogo-prava/viewer. (In Russ.).
7. Korkunov N. M. Lectures on the general theory of law. Moscow: Yuridicheskij Centr Publ.; 2004. 245 p. (In Russ.).
8. Panov G. V. On the need for legislative consolidation of the rules on the retroactive effect of the explanations of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation on judicial practice in criminal cases. Scientific and methodological electronic journal "Concept". 2016; 11: 3571-3575. Available at: http://e-koncept.ru/2016/86752.htm. (In Russ.).
